Сцена 1

В гарем входит Калиф.

Калиф: Эй, евнух! 

Евнух (опускаясь на колени): О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных… 

Калиф: Да ладно, ладно.

Евнух: …чей ум пронизывает вселенную насквозь, а стопы упираются в земную твердь подобно слоновьим…

Калиф: Ну, это явное преувеличение.

Евнух: …милостивейший из милосердных и победоносный из непобедимых…

Калиф: Какой там победоносный, когда эмир бухарский, чтоб Аллах изжарил этого ренегата на медленном огне, нарушил наши территориальные границы. А выглядел приличным человеком! Ему военные игрища, а мне заботы – подбирай теперь подходящую кандидатуру на пост министра обороны.

Евнух (поднимаясь с колен): Не корите себя, о совестливейший!

Калиф: Почему?

Евнух: Разве это территориальные границы? Так, кусок безжизненной пустыни со змеями и перекати-полем. Нам стоило приплатить эмиру бухарскому, чтобы он забрал неплодородные земли под свое покровительство.  

Калиф: Ты думаешь?

Евнух: Отрубите мне голову, если не думаю.

Калиф: Ну вот, опять. Как же вы, подданные, мне осточертели! Чуть что, сразу «отрубите мне голову», и так двадцать раз на дню! Если бы я был совестливейшим, разве стал бы рубить головы своим служащим?

Евнух: Так вы и не рубите.

Калиф: Твоя правда, евнух. Гляди-ка, как ловко ты поддел своего властителя.

Евнух: О, наблюдательнейший из милосерднейших…

Калиф: Ладно, замяли. Принеси лучше поднос с фруктами. После государственных дел мне необходимо подкрепиться и расслабиться.

Евнух: Вот фрукты, властитель.

Протягивает поднос.

Калиф: Я попросил не только подкрепиться, но и расслабиться.

Евнух (вздыхая): Могу предложить Гюзель.

Калиф: Это ту, с широкими бедрами?

Берет с подноса изюминку.

Евнух (опускаясь на колени): О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных…

Калиф: Что там еще?

Евнух: Несмотря на крепчайшую, как ремни из конской кожи, память, вы изволили перепутать Гюзель с Гафизой.

Калиф: Значит, Гюзель не аппетитная крутобедрая брюнетка?

Евнух: Это не она.

Калиф: А какая тогда Гюзель?

Евнух: Изящная, как дикая серна, и голосистая, как райская птичка.

Калиф: А, голосистая! Теперь вспомнил. Это она в прошлый раз извивалась на постели, подобно полозу, которому отдавили хвост повозкой, и орала своему повелителю в ухо, как тысяча рожающих кошек? Я не оглох только по милости Аллаха.

Евнух: О, нежнейший…

Калиф: Нет, нет, даже не уговаривай. Отложим Гюзель на потом. Может быть, в следующем месяце… 

Евнух: Как прикажете, о благоразумнейший.

Калиф: Но брюнетками, надеюсь, мой гарем укомплектован полностью?

Берет с подноса вторую изюминку.

Евнух: О да.

Калиф: Зачитай в алфавитном порядке.

Евнух разворачивает свиток.

Евнух: Абигона, Алисандра, Аспазия…

Калиф: Аспазия? Эллинка?

Евнух: Вы, как всегда правы, о памятливейший.

Калиф: Нет, обойдемся без этих распутных эллинок. Если бы ты только знал, что одна из них вытворяла со мной прошлой весной. Брр-р! Как вспомню, мурашки по коже.

Евнух: О, властитель…

Калиф: И вообще, евнух, я недоволен твоей работой. Почему гарем не пополняется? Где внимание ассортиментному минимуму? Не хочешь ли сказать, прожорливый паук, что тебе мало выделяемых дотаций? Да ведомо ли тебе, о несчастный, что расходы на гарем уже превысили третью часть государственного бюджета?

Евнух: О, властитель…

Калиф: Что ты заладил: «О властитель, о властитель»? Отвечай, когда был последний завоз?

Евнух: На прошлой неделе, о благочестивейший…

Калиф: Сколько поступило девушек?

Евнух: Двенадцать.

Калиф: Откуда?

Евнух: Финикия, Ифракия, Египет. В начале недели была эксклюзивная партия из Македонии. 

Калиф: Девушки-то хоть красивые? Я это к тому, что государственные финансы нужно тратить с умом.

Евнух: Сочней спелого персика, невинней сновидений младенца.

Калиф: Невинней, говоришь? Ты внимательно смотрел? А то в прошлом году…

Евнух: Внимательней не бывает.

Калиф: Так и быть, не стану оскорблять слух напоминанием того, что случилось в прошлом году. Такого прокола, надеюсь, больше не повторится?

Евнух: Я уже тысячу раз извинялся.

Калиф: Все, проехали…

Берет с подноса третью изюминку.

Что-нибудь интересное поступило?

Евнух: Красивая шестнадцатилетняя македонка с большими сись… Я хотел сказать, с развитыми для ее возраста формами. Вам понравится. 

Калиф: Ставлю динарий, взятая прямо с сенокоса деревенская баба. Мои отборщики тащат в гарем кого ни попадя. 

Евнух: Заверяю вас, о привередливейший из заслуженных, что у этой девушки прекрасные манеры. Несомненно, она благородного рода. Деревенские бабы не носят носовых платков, а эта, только прибыла в гарем, сразу затребовала дюжину.

Калиф: Мне-то ты про носовые платки не заливай, евнух. Я еще не забыл, на сколько процентов гарем превысил смету на текстильные изделия в прошлом месяце. (Капризничая). Не хочу македонку, они все сопливые.

Евнух: Берите любую, какая приглянется, о неутомимейший из выносливых. 

Калиф: Подай сюда список. Давай, давай, не стесняйся.

Отбирает у евнуха список. Открывает на первом попавшемся месте.

Так, что здесь… Фарида, Фатима, Фирюза… Эй, евнух, приведи-ка мне Фирюзу, да поживее!

Евнух(опускаясь на колени): О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных… 

Калиф: Что опять?

Евнух: Несравненнейший из милосердных, милосерднейший из искусных… 

Калиф: Что-то серьезное?

Евнух (поднимаясь с колен): К сожалению, у Фирюзы месячные.

Калиф: Ну вот, так всегда. Не успеешь огласить монарший выбор, а тебе уже плюют в лицо. А я настроился на Фирюзу! 

Евнух: Не раньше, чем через три дня. 

Калиф: Ну и что, что месячные? Можно…

Евнух: Нет.

Калиф: А если…

Евнух: Ни в коем случае.

Калиф: Не много ли ты берешь на себя, евнух?

Евнух (опускаясь на колени): О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных… 

Калиф: Проняло?

Евнух (поднимаясь с колен): Девушкам не приличествует заниматься любовью в этот период. Если не верите мне, спросите хотя бы у Ибн-Сины. Я поставлен вами надзирать за гаремом и не позволю вредить здоровью наложниц. Измените решение, о рассудительнейший, или отрубите мне голову! 

Калиф: Опять рубить голову? Видит Аллах, не могу больше слышать про отрубленные головы! Да что же это такое, в конце концов! Мне уже начинают мерещиться по углам всякие отрубленные головы с высунутыми синими языками. А тут еще бухарский эмир, да поразит его Аллах в солнечное сплетение, бывший друг, называется! Теперь подбирай кандидатуру на пост министра обороны… Кстати, евнух, не желаешь занять пост министра обороны?

Евнух: Спасибо, не желаю. Меня устраивает нынешняя должность.

Калиф: Разумеется, разумеется, так я и думал. Каждый заботится о своей шкуре, а чтобы блюсти государственные интересы, это выкуси. Пусть родной халифат обходится без министра обороны, с него не убудет!

Евнух: Вы несправедливы, о заботливейший из озабоченных. Каждый печется о благополучии халифата на своем рабочем месте.

Калиф: На своем пригретом местечке, хотел ты сказать? Велеречивые обещания, как они мне надоели… Ладно, евнух, что-то я у тебя сегодня засиделся, а государственные интересы не терпят отлагательств. Пойду напишу декрет… Как ты думаешь, мой народ читает мои декреты?

Евнух: Непременно, о трудолюбивейший из работящих. Все, кому не лень… Захватите фрукты, вы не доели. Берите, берите вместе с подносом, не стесняйтесь.

Вручает калифу поднос с фруктами. 

Калиф: Спасибо.

Уходит с подносом. Евнух утирает пот со лба.