30.

Автор: В один из обеденных перерывов, когда трактористы, устроившись на меже, утоляли голод нехитрой степной снедью: пожелтевшими с прошлого года огурцами и прыгающими тут же кузнечиками, – Анатолий Иванович рассматривал свои нудящие от машинных рычагов руки. Он никогда не был неженкой, маменькиным сынком: и в детдоме, и на строительстве метрополитена, тем более в Дурлаге, – однако монотонный сельскохозяйственный труд выматывал не хуже строительного.

«А если бы трактор был вдвое мощнее, – вдруг размечталось ему, – тогда поле можно было бы распахать вдвое быстрее. Вдвое получила бы Советская страна кукурузного зерна, продав излишки которого возвела бы прекрасные города, выстроила новые промышленные гиганты и консервные фабрики».

Он бросил взгляд на маломощный трактор, с прицепленной к нему бороной. 

«Сереж, помоги», – крикнул в сторону обедавших трактористов.

От группы отделился и тут же к Анатолию Ивановичу подбежал загорелый чумазый паренек.

«Что, дядя Толь?»

«Хочу, вот, попробовать прицепить к трактору еще две бороны».

«Зачем?»

«Чтобы производительность в три раза увеличить».

Лицо мальчишки, почти скрытое под слоем машинного масла, просияло.

«Я сейчас».

Вместе они подтащили к трактору две запасные бороны и принялись цеплять. Перекусывавшие неподалеку трактористы подняли головы, несколько человек, дожевывая огурцы, как бы нехотя приблизилось к суетившимся.

«Не потянет», – уверенно сказал один из подошедших, рябой тракторист по фамилии Доля.

«Точно не потянет», – согласился с ним напарник Кочубей.

Анатолий Иванович и Серега, закончив цеплять, оглядели полученное инженерное творение. Трактор с тремя боронами вместо одной выглядел внушительно.

«Лишь бы потянул, лишь бы потянул», – думал Анатолий Иванович, отжимая сцепление и волнуясь как никогда.

Сельскохозяйственная машина взревела, дернулась, но тут же замерла, бессильно проворачивая гусеницами плодородную целинную землю. Несколько раз пытался Анатолий Иванович стронуть с места непослушную технику, и это почти получалось, но каждый раз крайние бороны под приходящимся на них напряжением выгибались и тормозили, отбирая у трактора последнее так ему необходимое усилие.

Доля с напарником, постояв немного, потопали обратно с припека, лишь Серега, наблюдая бесплодные попытки Анатолия Ивановича стронуть с места вооруженный тремя боронами трактор, подпрыгивал от огорчения на месте, яростно взмахивая руками при каждой неудаче. 

«Хорошо, пусть не две бороны, но хотя бы одна дополнительная», – подумал Анатолий Иванович, спрыгивая на землю.

«Распрягать, дядя Толь?», – кричал, приплясывая от избытка молодых сил, Серега.

«Распрягай только левую, правую оставь».

Пока Серега отцеплял левую борону, Анатолий Иванович пытался собраться и понять, в чем собственно ошибка. Возможно, он слишком резко прибавляет газу, или наоборот, недостаточно резко выжимает сцепление? Неужели трактор не может потянуть три бороны, должен ведь понимать выгоду от использования лишней бороны: наша, советская же это техника, в конце концов!

Устыдившись собственных сомнений, Анатолий Иванович запрыгнул на тракторное сиденье и, затаив дыхание, задвигал рычагами. И трактор не подкачал: с готовностью  рванул с места, косо и весело устремился вперед, к покачнувшемуся горизонту. Тракторист, боясь спугнуть удачу, выровнял ход, однако непослушная машина вновь сбилась, скосив борозду, а через мгновение и вовсе пошла забирать влево, крутясь почти что на месте. Оставленная правая борона тормозила ход, и не было никакой возможности выровнять ход машины, хотя мощности доставало: с двумя боронами трактор справлялся играючи.

«А ну, Саломатин, прекрати дурака валять! – к нему уже, выказывая предупредительное негодование, спешил бригадир тракторной бригады Емельянов. – Сам, что ли, не видишь, с двумя боронами трактор по прямой не пойдет?!»

Теперь Анатолий Иванович видел: действительно, не пойдет. Понурив голову, принялся отцеплять лишнюю борону, стараясь не глядеть на расстроенного, старающегося всячески ему услужить Серегу.