Сцена 2

Через пару часов. Двор Посошковых. Ромашка и Ивашка выносят из сарая несколько досок. Снова заходят в сарай и возвращаются с топором и лестницей. Кое-как, обоюдными усилиями, приставляют лестницу к стене.

Ромашка: Хто, братка, наверх полезе?

Ивашка: Я слазю.

Ромашка: Топор возми, и ужище тож.

Ивашка: А то.

С топором и веревкой в руке лезет на крышу. Забирается на конек и смотрит вдаль, приставив ладонь к запачканному сажей  лбу.

Ромашка: Шо там?

Ивашка: Яуза протекае. Удолие вижу, а дальче взгорие… Вона потка летае, крыльями маше.

Ромашка: Ремонтничать-то буде?

Ивашка: Буде, буде. Доску каку попряме давай!

Спускает с крыши веревку. Ромашка внизу привязывает к веревке доску.

Ромашка: Так сподручно?

Ивашка: Вестимо.

Тянет доску на крышу. При этом случайно задевает топор, лежащий сбоку на коньке крыши. Топор слетает на поленницу поблизости от Ромашки.

Ромашка: Эй, братка, а ежели меня по башке тюкне?

Ивашка будто не слышит, вслед за топором роняя и доску. Хватается за голову и непонятливо оглядывается вокруг.

Ивашка: Ой.

Ромашка: Братка?

Ивашка: В башку вступило. Ой, Господи.

Продолжая держаться за голову, раскачивается из стороны в сторону, пока, потеряв равновесие, не скатывается кубарем с крыши.

Ромашка: Братка! Братка!

Лежащий среди раскиданных поленьев Ивашка не отвечает.

Матушка, дедко, Ивашка с крыши упав, убився!

Из дома выбегают мать с дедом.

Дед: Ох, горе.

Мать (рыдая): Ивашенька, сынушка мой ненаглядный!

Тормошит сына.

Дед: Книгу святую… Тело и душу человечью врачуе… 

Ковыляет в избу и тотчас возвращается с Библией. Кладет книгу Ивашке на грудь, а Ивашкины руки приспосабливает сверху, как у покойника.

Помилуй внучонка мово, Христос-Господь! Исцели хвори, акие приключатся, прости прегрешения. 

Ивашка открывает глаза.

Мать: Ивашенька! Очнувси!

Дед: Слава те, Господи.

Ивашка: Матушка…

Мать: Ломит тебя, сынушка? Дергает хде? Грудочка цела ли?

Дед (с досадой): На стрехе удержатьси не мог. Понявицу порвал.

Ивашка некоторое время лежит, не двигаясь, с открытыми глазами и сложенными на груди руками, а потом вдруг со светлой улыбкой произносит:

Ивашка: Матушка! Дедко! А мне на верхотуре Христос-Господь явився.

Мать: Что молвишь, сынушка?

Дед: Как так Христос явився? Зрил ты его наяву, што ли?

Ивашка: В башку мне явився. Ощутивши я его, како вот вас с матушкой щас ощущаю, а зрить не мог.

Дед: Башкой ты, Ивашка, стукнувси.

Ивашка: Башкой я потом стукнувси, а прежде Господа ощутивши. Поне сладко так и вольготно стало, як сызмальства небывалоча.

Дед: Мнитца это тебе, Ивашка. Книга тебе исцелила. Книга святая, целебная.

Ивашка (недоверчиво): Можа, и книга…

Продолжая держать руки на книге, присаживается. Разворачивает Библию. Некоторое время всматривается в буквенные начертания, моргая, потом начинает медленно водить по строкам указательным пальцем.

И сказал им Иисус в ответ: подойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали; слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благоденствуют. И блажен, хто не соблазнится о Мне.

Ромашка: Ты шо, братка?

Ивашка: Грамоту урозумие.

Дед: Брешешь, внучок.

Ивашка: Урозумие.

Дед: Скажь-ка, тут што начертано.

Показывает, где.

Ивашка (с напряжением читает по слогам): Но Иисус, зная сам в себе, что ученики его ропщут на то, сказал им: это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, хде был прежде?

Дед: Чудо из чудес.

Мать: Ступай в дом, сынушка, я уж за тобой пригляжу, родненький.

Уводят Ивашку, не выпускающего Библии из рук, в дом.