Эпизод девятый: Переправа, переправа...

– Все, доскажу потом. Привал окончен, – Дюваль Дювала принялся упаковывать оружие и амуницию.

Никитка критически оглядел полуразрушенный мостик, и ему стало нехорошо: в области желудка, печени, легких и селезенки неожиданно возникли острые хронические боли. Переправляться с такими хроническими болями через пропасть нечего было думать.

– Смелей, смелей, боец, – видя его угнетенное состояние, подбодрил спецназовец.

– Дяденька Дювала, а мостик не рухнет? – жалобно промямлил боец.

Спецназовец взглянул пристальней:

– Конечно, рухнет. Не помню ни одного мостика в джунглях, чтобы он своевременно не рухнул в пропасть. Но ты, парень, не бойся – от этого еще никто не умирал.

Никитка вспомнил, что видел такие или очень похожие мостики неоднократно – в других фильмах, разумеется. Повспоминав еще, он пришел к выводу, что всякий раз, когда мостиками в джунглях пользовались, они обваливались. Однако жертв не случалось: в последний момент главные положительные герои успевали допрыгнуть до края скалы или уцеплялись за пролетающий мимо вертолет. Если в вертолете сидел главный отрицательный герой и стрелял по главным положительным героям из снайперской винтовки с глушителем, тогда у сорвавшихся с вертолета героев за плечами оказывался парашют: главные положительные герои все равно спасались. Хотя Никитка не был уверен относительно второстепенных, а тем более главных отрицательных героев, но они с Дюваль Дювала главные положительные герои, так что бояться нечего!

Однако Никитка все равно боялся. Он подошел к краю пропасти и глянул вниз... Жуть! И голова кружится. А мостик такой хлипкий, даром что телевизионный, – кажется, готов обвалиться от первого дуновения ветерка.

В добавление к его страданиям поблизости появилась «Айва»: падальщица, предчувствуя лакомое зрелище, кружила над пропастью – видимо, выбирала местечко поудобнее. Вскоре пристроилась на одной из веревочных перил.

«Ей что... она, если мостик обвалится, взлетит и была такова», – позавидовал Никитка.

Когда «Айва» появилась, он сначала обрадовался, что переправа отменяется: нельзя же переправляться через пропасть и одновременно следить за тем, чтобы «Айва» не наводила на тебя смертельный экран. Папа увидит и все... ваши не пляшут. Зачем Никитке добираться до другого берега, если мальчик исчезнет?  Однако, заглянув в телевизор, Никитка обнаружил, что маленькая комната пустует: папа не пришел, иначе точно обосновался бы на любимой софе.

Эйнштейн был прав, утверждая, что время течет для разных людей с разной скоростью: здесь солнце готово скрыться за горизонтом, а там, в Никиткиной квартире, дневные лучи ярко освещают стены. Часы над софой показывают без двадцати пять, то есть папа покинул квартиру не более пяти минут назад. Непосредственная опасность от телевизора Никитке не угрожает, значит, уважительная причина отменить переправу отсутствует. Какая жалость!

 – Слушай внимательно и запоминай, парень, – приступил к инструктажу бывалый спецназовец. – Ты идешь спереди, я страхую сзади. Внимательно смотри под ноги перед тем, как наступить на доску. В пропасть не смотри, закружится голова. Ничего не бойся. Если со мной что-то случится, остаешься за командира. Выполнить задание и доложить командованию. Место дислокации квадрат Эйч-пятнадцать. Позывной Скорпион. Повтори.

– Место дислокации квадрат Эйч-пятнадцать. Позывной Скорпион.

– Ну, с Богом...

Никитка, поправив на плече огнемет, сделал первый малюсенький шажок. Ну и высотища! Сделав второй шажок, захотел как можно скорее возвратиться обратно. Мальчик совсем было надумал возвращаться, как получил удар в спину гранатометом.

– Не нарушай строевого шага, боец, – донесся из-за спины ободряющий окрик.

Никитке сделалось поспокойней: с Дюваль Дювала не пропадешь, он не в таких переделках бывал! Как-никак специальное штурмовое подразделение воздушной пехоты «Дабл-Ю», это вам не хухры-мухры.

Приободренный Никитка дошагал до середины пропасти, не забывая проверять ногой особо сомнительные доски. Те доски, которые были ненадежны, перешагивал; в пропасть, как и учил Дюваль Дювала, не смотрел. Однако, дойдя до середины, столкнулся с проблемой, как отпугнуть «Айву» – упрямый телевизор навыворот продолжал сидеть на пригретом насесте, мешая проходу.

– Кыш отсюда, – прошипел Никитка, которому было не до того.

«Айва» не шелохнулась.

– Лети отсюда, индюшка проклятая! – крикнул мальчик раздраженно. – Проход не загораживай.

«Айва» встрепенулась, легонько зашевелила конденсаторами, приподнялась... потом передумала и как не бывало уселась на прежнее место.

Тут Никитка не на шутку вспылил.

– Вот я тебя, гадина! Поймаю, на запчасти разберу! – заорал он что есть мочи и топнул ногой.

Доска, на которой мальчик стоял, переломилась, и Никитка полетел в пропасть... Вы только не волнуйтесь, летел Никитка недолго, потому что висевший за плечами огнемет зацепился за доски. Иногда полезно иметь за плечами огнемет. В результате падения нижняя половина Никиткиного туловища, не успевшего даже как следует ойкнуть или вскрикнуть «Мама, я больше не буду, только вытащи меня отсюда!», повисла над пропастью.

Вредная «Айва» снялась с места и приблизилась к месту происшествия, развернув экран вниз. Если кто-нибудь наблюдал бы зрелище из маленькой комнаты, то увидел Никиткины ноги, свободно свисающие над бурлящим далеко внизу водным потоком.

Как хорошо, что у Никитки был такой надежный и опытный напарник! Не успел мальчик ничего сообразить и как следует испугаться, как уверенный в себе голос посоветовал:

– Теперь выбирайся.

Хорошо сказать – выбирайся. Хотелось бы знать, как.

– Не получается, дяденька Дювала.

– Получится. Если тебе трудно, подумай о семье. Или о Родине. Чего больше всего боишься, о том и подумай.

Больше всего на свете Никитка боялся не семью и не Родину, а школьную директрису. Никитка представил, что бы сказала школьная директриса, увидев Никитку висящим над пропастью с огнеметом за плечами, – наверное, вызвала родителей в школу. Ая-яй-яй!

Мальчик напрягся и начал потихоньку подтягиваться, ползком выбираясь на оставшиеся целыми доски. Ему было очень неудобно, с огнеметом за плечами и четверкой по физкультуре: прежде чем удалось подтянуться, подстегивая себя мыслями о школьной директрисе, прошло не менее десяти минут. Но удалось же!

Оказавшись на мосту, мальчик принялся судорожно хватать ртом воздух и встряхивать ресницами, с которых стекал пот. Но отдыхать было некогда.

– Продолжаем движение.

– Доски слабые, – пожаловался Никитка, пытаясь выиграть минутку для отдыха.

– Действительно слабые, – согласился спецназовец и в доказательство пнул ногой чересчур, по его мнению, слабые доски.

На сей раз переломилась не одна доска, а целый мост: в том месте, где пнул широкоплечий спецназовец, все веревки лопнули одновременно. Мост, разорванный на две половины, стремительно разошелся в разные стороны.

– Мама, я боюсь! – успел-таки со второй попытки пискнуть Никитка.

– Бойцы специального штурмового подразделения воздушной пехоты «Дабл-Ю» не сдаются даже в безвыходных ситуациях! – привычно прокричал в ответ Дюваль Дювала.

– Аааааааааааа! – слились их голоса воедино.

Никитка успел ухватиться за веревку и, цепляясь за нее, стремительно полетел вниз – навстречу противоположному берегу. Он понимал, что сейчас со всей силы шандарахнется о скалу, и приготовился.

Удар был в самом деле силен. Никитка чуть не выпустил веревку из рук, но осознав, что падение завершилось, вцепился в нее с удвоенной энергией.

С выводами насчет огнемета мальчик поторопился – иногда совсем не полезно иметь огнемет за плечами. Теперь огнемет тянул немалой тяжестью в пропасть, но сбросить обременительное оружие с плеч Никитка не мог.

Подлая «Айва», стараясь не пропустить ни одного драгоценного кадра, кружила рядом.

Откуда-то снизу раздались спасительные крики «Де-е-ржись, парень!» – значит, Дюваль Дювала спешит на помощь. Никитка повеселел: оставалось продержаться недолго. Однако сделалось совсем невыносимо: мальчик чувствовал, что веревка вот-вот выскользнет из рук, так было тяжело.

С каждой секундой становилось тяжелее и тяжелее. Удивительно, но тяжелей было почему-то с правой стороны. Скосив глаза, Никитка увидел причину непомерно возросшей тяжести: причина заключалась в том, что в правую Никиткину ногу, как клещ, вцепился пришедший-таки ему на помощь спецназовец. Наверное, Дюваль Дювала не успел вовремя ухватиться за веревку и теперь, перед тем как спасти Никитку, крепко двумя руками держался за его ногу – точней, за ботинок на правой Никиткиной ноге.

В этот момент спаситель посмотрел вверх, и взгляды напарников перекрестились. В глазах спецназовца Никитка прочитал непоколебимое мужество и готовность придти на помощь товарищу в ту минуту, как прикажет Родина.

– Де-е-ржись, парень! – подбадривал, не выпуская Никиткиного ботинка из рук, Дюваль Дювала.

Никитка держался – секунды, наверное, три... но скорее всего, две. Такой тяжести ему было не выдержать, но мальчик держался. В этот момент шнурок на его правом ботинке развязался, и Дюваль Дювала, так и не выпустивший Никиткиного ботинка из рук, улетел в пропасть. Висеть школьнику стало заметно легче, зато начала мучить совесть.

«Все-таки Дюваль Дювала здорово помог тебе с телевизором, – повздыхав, намекнула Никитке его совесть. – Если бы не спецназовец, сгинул бы ты в этих проклятых телевизионных джунглях».

Эх, была не была! Где наша не пропадала!

Никитка разжал пальцы и устремился в пропасть вслед за попавшим в беду напарником. Хорошо, что часть высоты он уже пролетел вместе с веревочными перилами, иначе ни за что бы ему не уцелеть. Перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, Никитка свалился в брызжущий пеной поток.

Во время его головокружительных воздушных кувырков «Айва» кружила возле и все бесстрастно, как заядлый паппараци, фиксировала.

Паппараци – это фотографы, охотящиеся за неприличными кадрами. Они специально выслеживают голливудских актеров, чтобы сделать скандальный снимок, например когда актер зевает, проливает соус на рубашку или выходит из туалета. Если ученик средней образовательной школы падает в пропасть, тоже сгодится. Хотя лучше, конечно, чтобы в пропасть падала выдающаяся личность – знаменитый бейсболист или Папа Римский. Потом эти снимки паппараци продают газетам и получают за них большие деньги.

Оказавшись в воде, Никитка первым делом пошел ко дну, однако до дна не доплыл, потому что течением его выбросило на поверхность. В горных реках течение такое сильное, что напоминает экспресс – не успеешь как следует утонуть, глядь, а тебя уже снесло метров на сто пятьдесят или четыреста.

С залепленными водой глазами, барахтающийся и растерянный, Никитка ухватился за первое, что попалось под руку. Первой под руку попалась любопытствующая «Айва», вслед за Никиткой опрометчиво спустившаяся к воде.

«Теперь-то я тебя из рук не выпущу», – мелькнула мысль.

Глотнув воздуха, мальчик ухватился на шнур спасительного электроприбора. «Айва» навыворот зашумела конденсаторами и попыталась улизнуть, но Никитке того и было нужно. Пытаясь вырваться, «Айва» поддерживала Никитку на поверхности, тогда как речной поток мчал их вперед с безудержной скоростью. Сейчас Никитка напоминал себе воднолыжника, скользящего по бурлящей поверхности вслед за катером, только катером Никитке служил телевизор навыворот, а вместо лыж он использовал единственный оставшийся на ноге ботинок. С ботинками ему, скажем прямо, с самого утра не везло.

«Айва» была развернута экраном вперед: скользя на одном ботинке, мальчик мог смотреть телевизор. Было довольно удивительно наблюдать свою квартиру в такой неподходящий момент. Дома ничего не изменилось – папа еще не пришел, а часы над не заправленной софой показывали без пяти пять. Как хорошо, что папы не было дома! Если бы папа увидел, как Никитка катается по обрывистой горной реке на одном ботинке, он бы точно не поверил своим глазам и погубил попавшего в переделку ребенка. На всякий случай – вдруг повезет? – Никитка подтянул «Айву» поближе и попытался сунуть голову в экран. Нет, экран оставался твердым: сегодня попасть домой не получится.

Издали до Никиткиного уха донеслись пронзительные вопли с предложениями о помощи. Через минуту стало ясно, что кричит Дюваль Дювала, голова которого промелькнула над поверхностью воды метров за двести впереди Никитки. Никитка больно дернул электрического коня за транзисторы – тот прибавил ходу, и вскоре они поравнялись с глотающим брызги спецназовцем.

– Хватайтесь, дяденька Дювала!

Спецназовец ухватился за телевизор. Электроприбор, подвергнутый двойной нагрузке, заметно просел, но выдержал.

«Хорошие телевизоры делают вьетнамцы, – порадовался Никитка. – На совесть...»

Он начал примериваться, как бы причалить к берегу, когда услышал многоголосый гул вдали, будто дорожно-ремонтная бригада включила под окном несколько отбойных молотков. Водяная пыль над потоком сделалась выше, а течение быстрее. Никитка понял, что впереди водопад. Если главные положительные герои сваливаются в горную реку, то внизу по течению их всегда поджидает величественный водопад – мальчик уже не сомневался.