Эпизод десятый: Папины мозги съезжают набекрень

Папа, собравшийся захлопнуть входную дверь, вспомнил-таки о включенном телевизоре, кряхтя снял обутые ботинки и поплелся в маленькую комнату. К его удивлению, экран застилала сплошная чернота: телевизор был выключен. Папа решил, что незаметно для себя выключил телевизор… Ну выключил и выключил – только не следовало перепроверять, выключен ли телевизор, потому что тогда не пришлось бы лишний раз снимать, а потом и обувать ботинки. Сетуя на хроническую забывчивость, папа повторно обулся и аккуратно запер дверь на два замка.

На самом деле телевизор был не выключен: как вам известно, Никитка и Дюваль Дювала затянули его покрывалом изнутри, поэтому экран казался черным, как если бы телевизор был выключен. Ничего этого папа не знал, поэтому и подумал, что телевизор выключен. Было без двадцати пяти пять – следовало поспешить, а то продленка закроется.

Школа, в которой учились дети, стояла сбоку от их четырнадцатиэтажного дома. Зайдя на школьную территорию, огороженную забором из металлической сетки, папа увидел одного из своих детей: Егора или Дениса. папин ребенок вместе с другими мальчишками увлеченно играл в классики.

«Надо сказать, чтобы прекратили играть в девчоночьи игры, – подумал папа. – Пусть лучше в футбол или преферанс играют… Игр мало, что ли?».

Второго ребенка видно не было, потому что он находился за углом школы. Воспитательница продленки предусмотрительно расположилась посредине, чтобы наблюдать играющих детей и с той, и с другой стороны. Папа не стал приближаться к воспитательнице – еще начнет жаловаться, что Егор кашу не доел или с Денисом в столовой слишком громко разговаривал. Татьяны ему мало, что ли?.. Татьяной звали Никиткину, Егоркину и Денискину маму, но папа запросто называл ее Татьяной – ведь папа был взрослым, как и мама.

Разбираться, почему Егор не доел кашу или громко разговаривал с Денисом, папе было глубоко неинтересно: у него была куча более важных дел. После рабочего дня папа недоспал и, перед тем как посмотреть вечернее кино, собирался урвать еще пару часиков. Если же кино окажется плохим, папа планировал поработать за компьютером, до двух или до трех ночи. Никиткин папа работал писателем, поэтому часто работал до двух или трех ночи, а на работу ходил только затем, чтобы отнести готовую рукопись в издательство – в такие дни возвращался домой злой и жаловался, что издатели хуже футболистов. Если папе удавалось напрячь силу воли, он не включал вечернее кино, а сразу принимался за работу, то есть за написание новой рукописи – тогда папа ложился спать не в два или в три ночи, а всего лишь в час, и наутро поднимался в одиннадцать бодрый и выспавшийся. Взрослые могут ложиться в постель, когда захотят... за что им счастье такое?

Издали кивнул воспитательнице, папа притормозил. Егор или Денис, играющий в классики, увидел папу и что-то прокричал за угол школы, откуда немедленно выскочил Денис или Егор. Вдвоем они вприпрыжку помчались за портфелями, сваленными в кучу. Когда дети приблизились, папа наконец смог различить, кто из детей Денис, а кто Егор: у Дениса на носу было маленькое красное пятнышко, а у Егора его не было.

– Ну, гаврюндели, какие оценки наполучали? Признавайтесь, – строго спросил он для проформы.

– Мммм-а, – в раздумьях стал крутить пальцем у лба Егор.

– Ннннн-а, – в раздумьях стал ковырять пальцем в носу Денис.

После этого оба заговорили одновременно.

– Я не помню, что получил, но по труду Саша сделал такой самолетик из бумаги, училка поставила ему пять, а мне ничего, на обед дали яблоко и абрикосовый джем, когда он полетел, чуть не улетел в коридор, потому что я делал паровоз, но не хватило времени, не смогу угостить тебя яблоком, потому что его съел, по чтению не спросили, но завтра снова будет труд, я доделаю, если по математике ничего не зададут, покажу Сашин самолет, вафли съел сразу, – говорил Егор.

– Папа не слушай, Егор врет, он в коридор не улетел, а мне поставили четыре по чтению, но стих я не запомнил, а паровоз он бы все равно не сделал, тоже угощу джемом, тебя или маму, а по чтению задали полстраницы, паровоз у него косой, я тоже делал самолетик, но у Саши самолет лучше, потому что у меня реактивный, а яблоко красное и я им тебя угощу, зато писали четвертную контрольную, а бумага для самолета слишком тонкая, – говорил Денис.

Папа почувствовал, что мозги у него съезжают набекрень – покрутил головой, но это не помогло. Придавленный полученным от детей объемом информации, кое-как доплелся до квартиры и дрожащей рукой нашарил в кармане ключи.  

– Никита или мама дома? – спросили близнецы одновременно.

– Дома никого нет, – твердо ответил папа. – Вы, кстати, старшего охламона не видели? Может, возле школы гуляет?

Никто из близнецов Никитку не видел.

Удивительно, но телевизор в маленькой комнате по-прежнему работал, хотя папа отчетливо помнил, что перед уходом проверил, выключен ли он. Телевизор был выключен. Это было десять минут назад! Не мог же папа позабыть, что было десять минут назад?! Не выключить телевизор перед уходом из дому – форменное безобразие! Нет, с папиной памятью положительно творилось невообразимое.

Это от недосыпания, решил папа. Обессиленный и не обращая внимания на продолжающий работать телевизор, бедняга рухнул на софу., и ему стало все равно. Папа закрыл глаза и через секунду заснул.