Эпизод четырнадцатый: Мама натягивается как струна

Пол-шестого с работы пришла мама и сразу оценила обстановку. Ни одна мелочь в двухкомнатной квартире не укрылась от ее наблюдательного глаза: Егор с Денисом играли в большой комнате в настольную игру – Никиты дома не было – отец дрых в маленькой комнате.

«Чего он дрыхнет, бездельник?» – неприязненно подумала мама.  

Ей сделалось до слез обидно, что папа дрыхнет на софе, в то время как ей, птичке, приходится биться как рыбка об лед. Нужно не забыть попенять папе по этому поводу. И вообще вся семья на маминой шее, а папа ничего не делает, только приносит домой деньги и полагает, что этого достаточно. Но папа сильно заблуждается, потому что – совершенно не достаточно. Мог бы помочь по хозяйству, например вымыть к ее приходу посуду или пропылесосить пол в большой комнате. В мойку наверняка свалена грязная посуда, глаза бы ее не видели. Не говоря уже о ремонте, который в квартире не делали десять лет, с того самого времени, как они сюда переехали. Обои со стен свисают. На потолке следы от раздавленных комаров, которые папа бьет газетой. Сколько раз ему говорила, не бей комаров газетой, а он опять за свое, хоть кол на голове теши. Дети от рук отбились. Мог бы с ними позаниматься: в шахматы поиграть или проверить, как уроки сделаны. Иногда такое в своих тетрадях понапишут, смотреть тошно. Денис вон во вчерашнем домашнем задании сделал сразу три ошибки в одном слове. А пишет как курица лапой. А папа ничего не предпринимает – ему все равно. Раз в неделю гуляет с детьми в ближайшем лесопарке, да и то тогда, когда самому захочется. Если бы папа гулял с детьми, когда хотелось маме, это другое дело. А так получается, что дети с папой гуляют, а не папа с детьми. Да и денег приносит недостаточно, хватает только на продукты, а купить одежду не на что. Она уже совсем обносилась, на улицу выйти стыдно. На колготках одни дырки, а стоят они ох как недешево! Никитке к следующему лету нужно покупать новый школьный костюм, а денег нет и где взять, неизвестно. Придется потихоньку отложить на костюм, а папе устроить скандал, сказав, что деньги, которые выданы на питание на текущий месяц, закончились. Пусть приносит, откуда захочет. А если папа возразит, что выдал деньги на текущий месяц и больше их брать неоткуда, нужно сказать, что дети останутся голодные. Тогда деньги папе, хочешь не хочешь, а придется занимать. А со своими кредиторами пускай сам разбирается. Небось не убьют, а если и убьют, не страшно – меньше будет дрыхнуть в шесть вечера, а потом работать до двух ночи. Только ей спать мешает. Ей-то,  бедняжке, в семь утра подниматься, ни свет ни заря. Лучше бы, дармоед, устроился работать в приличное место, вместо того чтобы целыми днями торчать дома и стучать по дурацкой пишущей клавиатуре, за которой все равно не заработаешь.

Тут мама обратила внимание на стоящие в прихожей Никиткины ботинки.

– Где Никита? В каких ботинках гулять пошел? – всполошилась она.

– Мы не знаем... пришли, а его нет... – вразнобой ответили близнецы.

Мама подумала, что Никитка надел новые, еще не разношенные ботинки, которые ему жали в подъеме, и возмутилась. Она планировала разносить новые ботинки в следующее воскресенье, когда пойдет с детьми на кукольное представление – впопыхах даже не проверила, лежат ли новые ботинки в коробке или нет. Мама не допускала мысли, что Никитка ушел гулять босиком – и не куда-нибудь, а в телевизор. Кто мог подумать, что ребенок залезет необутым в телевизионный боевик?

Так мама и не узнала, что новые ботинки по-прежнему лежат в коробке из-под обуви, а ее старший ребенок, обутый в спецназовские ботинки на десять размеров больше, спасается в этот момент от хищного медиазавра под корнями вечнозеленого тропического дерева. Это наверняка подкинуло бы топлива в костер материнского гнева. Хотя топлива в костре доставало.

Мама с утра была натянута как струна, потому что на вечер у нее было запланировано множество неотложных дел. Нужно было проследить, чтобы дети сделали уроки. Нужно было накормить детей ужином. Нужно было отчитать Егора за то, что противный мальчишка не сложил с вечера учебники в портфель. Нужно было отчитать Дениса за то, что противный мальчишка вчера вечером отказывался убирать за собой игрушки. Нужно было отчитать Никитку за то, что противный мальчишка неохотно делал домашнее задание по английскому и сегодня наверняка получил за английский четверку. Нужно было отчитать всех противных мальчишек за то, что они лоботрясы и как следует не занимаются, а если занимаются, не тем, чем следует. Нужно было вспомнить, за что еще отчитать противных мальчишек. Нужно было позвонить тете Свете и рассказать, какие у нее, то есть у мамы, противные мальчишки и как они все нервы ей измотали. Нужно было позвонить тете Наташе и рассказать то же самое. На всякий случай можно позвонить другой тете Свете. Можно подумать, кому еще позвонить... Теперь ко всем неотложным делам добавилось еще одно неотложное дело: отчитать Никитку за то, что противный мальчишка, не спросив разрешения, надел новые ботинки и в них поперся на улицу. Ботинки новые, а на улице грязь. Обязательно ботинки испачкает или ногу натрет.

«Пусть только явится домой, я ему покажу», – мстительно пообещала мама и, вздохнув от огорчения, отправилась на кухню.

В хлопотах она позабыла, что неплохо еще вымыть посуду, и теперь окончательно расстроилась.