Сцена 4 Петина квартира. Горит свет, потому что на дворе темень — три часа ночи. Мать в халате пытается читать, но каждые три минуты вскакивает, чтобы поглядеть в окно. Безостановочный звонок в дверь. Мать бросается открывать. На пороге улыбающийся во весь рот Петя. Петя: А ты еще не спишь, мам? Поскальзывается о половик и, пролетев полкомнаты, удачно тормозит головой об обеденный стол. Облокачиваясь на него всем телом, начинает стаскивать ботинок. Извини, немного задержался. Позвонить было неоткуда. Мать: Петенька, что с тобой? Петя (с удивлением осматривая себя со всех сторон): А что со мной такого? Мать: А рука почему перевязана? Петя: Рука ерунда. Стащив только один ботинок, открывает дипломат и вываливает на скатерть пачки чистых и окровавленных бумаг. Мать при виде крови вскрикивает от ужаса. Мать: Паша, Петеньку ранили! Из спальни прибегает заспанный отец в трусах и майке. Отец (определив с первого взгляда): Да этот гусь лапчатый пьян в стельку! (Пете). Что у тебя с рукой? Петя: Порезался. Отец: Обо что умудрился? Петя: О выкидуху… Она из дипломата вывалилась и раскрылась. Отец: Говорил же, чтоб не таскал с собой повсюду… А кровь чья? Почему столько крови? Зарезал кого-нибудь? Мать: Паша! Петя (удивленно): Моя кровь. Отец: Я пошел спать. Позевывая, уходит. Мать: Петенька, второй ботинок сними!.. Как хорошо, что тетя Маруся ничего не видит. Петя: Без проблем. Стаскивает с ноги второй ботинок и ставит его на стол. Мать подбирает первый ботинок с пола, а второй со стола и относит в прихожую. Все чудно, мам. Знаешь, меня записали в поэтическую студию. Как только я им свои стихи прочитал, сразу и записали. Мать (вздыхая): Я вижу. Петя: Может, напечатают в «Комсомольской правде»… Потом, само собой, посидел с новыми друзьями — на радостях, что все так хорошо прошло. Приняли по чуть-чуть. (Взгляд его падает на бумаги). А знаешь, чем отличается «На холмах Грузии» от «Я помню чудное мгновенье»? Мать: Нет, Петенька, не знаю. Петя (с хитрецой): Вот то-то и оно, мам, то-то и оно… Никто не знает, а Зыков знает. Значит, я тоже узнаю. Начинает раскладывать бумаги, отчего путает их еще больше. Зыков дал почитать мне свои стихи. Он сразу понял, что во мне что-то есть. Искра Божья, наверное. «Я помню чудное мгновенье. Передо мной явилась ты…» Заливается пьяным дурацким смехом. Мать: Зыков, он в твоей студии главный? Петя: Да ты чего, мам? Главный — это Андрей Сигизмундович. Сигизмундыч, как мы его между собой называем. Классный мужик, усы вот такие пушистые… Мать: Петенька, а голова не болит? Ступай в ванную, тебе надо освежиться. Петя: Да я свеж, как утренний хмель на лозе. Мать: Сними рубашку, Петенька, она у тебя грязная. Петя, обрывая три пуговицы из шести, стягивает рубашку. Как же ты завтра в институт в таком виде пойдешь? Какой там завтра — сегодня. Тебе через пять часов вставать. Петя: Вопрос сугубо риторический. Пошатываясь, бредет в ванную. Включается вода, слышится плеск воды, после чего тройное торжествующее: «Иес!», «Иес!», «Иес!». |
|
Приветствую Вас, Гость
Вторник, 19.03.2024, 06:12
Михаил Эм © 2014 | Бесплатный хостинг uCoz