Сцена 2

Через четыре дня. Федор один в кабинете.   

Федор: Неужели я в самом деле сын Павла Никодимовича? И верится, и не верится. Алексей позвонил из Зюзина, сказал, что предварительно все подтверждается. Скоро вернуться должен, самолет, наверное, уже приземлился, а мне не верится. Голова пухнет от мыслей. Павел Никодимович — мне родной отец, а Наташа — сестра? Отец, сестра… У меня, круглого сироты, отец и сестра? Выходит, я не смогу жениться на Наташе, раз она — моя родная сестра. Обидно. А Павел Никодимович, выходит, мой родной отец? Сколько лет, лежа на жесткой детдомовской кровати, я мечтал отыскать отца — и нá тебе, отыскал! Теперь, по просьбе матери, должен ему отомстить. А за что, спрашивается? За то, что он тридцать лет назад переспал с моей матерью? Так это дело молодое, мать и сама не отрицает, что отца любила. Может, повздорили невзначай или еще что? Интересно, как она себе представляет, я должен отомстить отцу, которого тридцать лет искал и который меня за одну секунду в порошок стереть сможет? Да нет, бред какой-то. В конце концов, этот призрак не очень-то на мою мать и походит, хотя с другой стороны — как вылитая. Но все равно, верить ему окончательно нельзя — придется на себя полагаться. Интересно, как отнесется Павел Никодимович к тому, что я его сын? Да, вот именно, как отнесется? Ах ты, Господи, как же я раньше не сообразил, что низкая отпускная цена «Транс-Инвесту» — из-за того, что я наследник. Значит, Павел Никодимович знает, что я ему сын, и предоставляет мне льготы. Отец раскаялся и теперь делает все возможное, чтобы искупить вину тридцатилетней давности — какая уж тут месть! Ну да, поэтому он сюда меня и перетащил из Зюзина! Все сходится. Чтобы незаконнорожденный ребенок не бедствовал, Павел Никодимович скидки «Инвест-Трейду» огромные дает, не в пример другим дочкам. Правильно, а кому он скидки предоставлять должен, как не родному сыну? То есть мне.

В кабинет заглядывает Галина Сергеевна.   

Галина Сергеевна: Федор Павлович, я вам специалиста по электронным «жучкам» нашла, как просили.

Федор: Из какой фирмы?

Галина Сергеевна (понижая голос): Федор Павлович, он не из фирмы. У меня один знакомый есть, по линии мужа, он как раз электронными системами занимается. Сейчас временно безработный и запросто может поискать ваших «жучков». В приемной ожидает с аппаратурой. Я его на всякий случай пригласила.

Федор: Специалист хороший?

Галина Сергеевна: Самый лучший, какого только встречала. У меня стиральную машину починил. Он у всех родственников технику бесплатно чинит.  

Федор: Зови сюда.

Галина Сергеевна зазывает в кабинет Степушкина, с огромным слесарным чемоданом.   

Степушкин: Здравствуйте…

Галина Сергеевна (подсказывает ему): Федор Павлович.

Степушкин: Здравствуйте, Федор Павлович.

Галина Сергеевна скрывается за дверью.   

Федор: «Жучков» в кабинете обнаружить можете? Вы, вообще, кто по образованию?

Степушкин: Я, Федор Павлович, по образованию, можно сказать, биомолекулярный химик, но в последние десять лет всякого рода электроникой занимаюсь.

Испуганно оглядывается и, замечая на директорском столе пачку печенья, делает рефлекторное глотательное движение.   

Федор: «Жучки» искать раньше приходилось?

Степушкин: Можно сказать, приходилось.

Федор: Оборудование?

Степушкин с готовностью потрясает чемоданом.   

Приступайте.

Степушкин раскрывает чемодан и достает оттуда разводной гаечный ключ. С сомнением смотрит на него и прячет обратно. Федор в это время распоряжается по селектору.   

Галина Сергеевна, меня ни для кого нет.

Выключает селектор.   

(Степушкину). Даю исходную информацию. Есть основания подозревать, что в моем кабинете установлена специальная шпионская аппаратура про проектированию голографических изображений…

Степушкин (испуганно): Лазер, что ли?

Федор: Что-то вроде или того похуже. Вашей задачей является обнаружить и обезвредить данное устройство. «Жучки» обезвреживайте тоже, если какие обнаружатся.

Степушкин: Приступаю.

Вытаскивает из чемодана небольшой локатор с ручкой, к которому прикреплены оканчивающиеся наушниками провода. Надевает наушники, становится на колени и, начиная с угла, принимается за обследование паркета. Федор с неодобрением наблюдает за его манипуляциями. Звонит телефон.

Федор: Да?

Галина Сергеевна: Федор Павлович, Алексей вернулся.

Федор: Пусть заходит.

В кабинет заходит возвратившийся из командировки Алексей, а зайдя, немедля спотыкается о ползающего на коленях Степушкина.   

Алексей (с удивлением): Кто это?

Федор: Биомолекулярный химик. «Жучков» ищет.

Алексей: А…

Федор (понижая голос): Ну как дела? Подтверждается?

Алексей (тихо): Можно сказать, подтверждается, хотя достоверных подтверждений нет. Но в семьдесят шестом Павел Никодимович в Зюзине проживал, это точно. Перевернута неизвестная страница в биографии нашего генерального.

Отходят в другой угол, подальше от Степушкина.   

Алексей: В каком доме?

Федор: В 22-ом по Коммунистической — тут все сходится.

Степушкин (из-под стола): Пылесосите как часто?

Федор (поворачивая голову, изумленно): Чего?

Степушкин: Пол пылесосите, говорю, часто?

Федор: Да черт его знает, у родственницы своей спросите.

Степушкин: Ясно.

Снова залезает под стол.   

Федор (Алексею): А в каком подъезде жил, выяснил?

Алексей: В третьем. В домоуправлении документация сохранилась, пришлось архив поднимать.

Федор: Подъезда-то своего я и не помню — маленький был. Удивительно, как адрес запомнил.

Алексей: Второй.

Федор: Ну да, ты и на меня данные посмотрел… Выходит, призрак не наврал: Павел Никодимович был прописан в соседнем подъезде и вполне мог закрутить с покойной мамашей роман.

Алексей: У меня еще кое-что есть.

Степушкин (вылезая из-под стола): Федор Павлович, мне нужна газета.

Федор: Чего?

Степушкин: Газета.

Федор (по селектору, раздраженно): Галина Сергеевна, нужна газета.

Галина Сергеевна: Федор Павлович, у меня только вчерашние. Сегодняшние еще в отделе делопроизводства.

Федор (взрываясь): Разбирайтесь, мать вашу, со своим свояком сами!

Прибегает ко всему привыкшая Галина Сергеевна с газетой. Степушкин разворачивает газету, расстилает на столе — при этом опять смотрит на печенье, — после чего забирается с ногами на стол, чтобы прослушать локатором потолок.  

(Алексею). Так что у тебя есть?

Алексей: Фотография. В Зюзине Павел Никодимович на местном шланговом заводе начальником цеха работал, и мать твоя, Федор, там же. Так вот, я их личные дела поднял, твоей матери и Павла Никодимовича… Тот, к слову, смешной молодой: тощий, как скелет, кадык вперед выступает. Не такой боров, как теперь… Поднял я, значит, личные дела и заглянул в местный краеведческий музей. А там, среди прочих, пожелтевшая фотография: пуск новых производственных мощностей на шланговом заводе, сентябрь семьдесят шестого. Никого не узнаешь?

Протягивает фотографию.   

Федор: Ну-ка, ну-ка…

Рассматривает. К ним, крутя локатором во всех мыслимых направлениях, приближается Степушкин.   

(Степушкину, пряча фотографию). Уже закончили?

Степушкин: Все, можно сказать, проверил: у вас в кабинете чисто. Ни «жучков», ни лазеров  не обнаружено. А пылесосить нужно чаще, как специалист вам советую.

Показывает на свои испачканные колени.

Федор (глубоко задумываясь): Да, так я и предполагал… (Степушкину). Сколько с меня?

Степушкин (дрожа всем телом): Можно сказать, пятьсот.

Складывает локатор и убирает в чемодан, бросая прощальный взгляд в сторону печенья.   

Федор: По курсу возьмете?

Лезет в сейф.   

Степушкин (напоминая пораженного разрядом молнии паралитика): А?

Федор: Берите и спасибо за работу.

Степушкин принимает толстую пачку денег, и плечи его заметно распрямляются. Покидает кабинет совсем другим человеком, нежели пришедший час назад. Печенье его больше не интересует.

(Алексею). Ну и что ты увидел на этой фотографии?

Алексей: Обрати внимание на эту (показывает пальцем) молодую пару. Никого не узнаешь?  

Федор: Неужели Павел Никодимович? Да уж, изменился, ничего не скажешь. Точно он, теперь узнаю.

Алексей: А девушка рядом с ним, которую молодой Павел Никодимович за руку держит?

Федор: Кого-то она мне напоминает.

Алексей: Мне тоже напоминает. Точь-в-точь наш призрак.

Федор (упадая в кресло): Неужели это моя мать?

Алексей: Не исключено, Федор, не исключено.

В кабинет заглядывает Сеня.   

Сеня: Федор Павлович, выхлопная труба вот-вот отва­лится — варить надо. Восемьсот с вас, минимальная цена в сервисе, я справлялся. Эх, жаль, с утра не занялся, кучу времени сэкономил бы!

Федор: Бери.

Зажав добычу в кулаке, Сеня исчезает.   

Алексей: Фотография, конечно, любопытная: два разнополых половозрелых человека, потихоньку держащие друг друга за руки, причем один из молодых людей очень походит на твою мать или того, кто выдает себя за твою мать. Хотя с выводами спешить рано. Поспешишь — людей насмешишь.

Федор: Каких еще доказательств нужно?

Галина Сергеевна (по селектору): Федор Павлович, Наталья Павловна на проводе.

Алексей из вежливости отворачивается.   

Федор: Соединяйте.

Наталья (по громкой связи): Федя, привет.

Федор: Наталья Павловна! Наташа!

Наталья: Федя, звоню извиниться — с рестораном ничего не выйдет. Роман наш какой-то скомканный получился, даже полизаться не пришлось.

Неловкая пауза.   

Федор: Чего так?

Наталья: Ты здесь совершенно ни при чем, Федя, — это все отец. Я случайно обмолвилась, что ты меня пригласил, тут и пошла волынка. Короче, запретил мне даже смотреть в твою сторону… под угрозой, что бабки перестанет отстегивать.

Федор: Кому?

Наталья: Мне, мне отстегивать. Вопрос денежный, ты понимаешь… Так что извини, Федя, как-нибудь в другой раз.

Федор: Павел Никодимович на меня рассердился?

Наталья: Не бойся, Федя, не рассердился, только гулять с тобой категорически запретил. Я хорошая девочка, не могу папу ослушаться. А так, папа зла на тебя не держит, отзывается в уважительных тонах. Не паникуй.

Федор: Спасибо вам, Наталья Павловна. Надеюсь, вы на меня тоже не в обиде?

Наталья: Что ты, Федя, что ты… Сохраним платонические отношения. Будем как брат с сестричкой. Пока, братик, не скучай…

Гудки. Федор и Алексей переглядываются.

Федор: Еще нужны доказательства или этих довольно?

Алексей: Как говорил наш незабвенный прокурор, твердая доказательная база отсутствует.

Федор: Давай без прокуроров.

Алексей: Это может быть совпадением случайностей. Извини, Федор, если задеваю твои сыновьи чувства, но твоя покойница-мать придерживалась твердых моральных убеждений? В смысле, может, она с кем-нибудь другим, кроме Павла Никодимовича, погуливала?

Федор: Не твое собачье дело!

Алексей: Молчу, молчу. Однако замечу, что не очень-то ты на Павла Никодимовича смахиваешь.

Федор берет фотографию и рассматривает.

Федор: Что-то неуловимое в чертах имеется.

Алексей: Не отрицаю, есть кое-что схожее. Лица круглые, подбородки волевые, оба к полноте расположены, хотя у тебя это впереди. Костюмы от одной фирмы. Собственно, это все.

Федор: Экспертизу бы провести, генетическую…

Алексей: Попроси у Павла Никодимовича баночку анализов. Тебе, как руководителю лучшего дочернего предприятия, он не откажет… Нет, пока генеральный сам в своем отцовстве не признается, ничего сделать нельзя. Да и зачем что-то делать, пока отпускная линия семь и три? Не пойму я, Федор, чего ты добиваешься.

Задумываются, каждый о своем.

Федор: Как ты говоришь… пока сам не признается? А ведь это идея. Может, вынудить у него признание? В минуту сильного душевного волнения, понял?

Алексей: Поедешь на Комбинат и бухнешься на колени? Папа! Папочка! Мне все про тебя известно! Не можешь ли ты отпускную цену на продукцию еще на полста скинуть?

Звонок. Федор поднимает трубку.

Федор: Да?

Галина Сергеевна: Федор Павлович, звонили с Комбината – секретарша Павла Никодимовича. Уточняла, во сколько у нас состоится торжественное совещание. Вы сами, Федор Павлович, не позабыли? Мы Павлу Никодимовичу в связи с трехлетним юбилеем фирмы пригласительную открытку отправляли.

Федор: Неужели собирается быть?

Галина Сергеевна: Лично.

Федор: Вот уж новость, так новость… Передайте: ожидаем с нетерпением. Все состоится, как планировалось.

Вешает трубку.

(Алексею). На ловца и зверь бежит.

Алексей: В каком смысле?

Федор: В прямом. Что если кто-нибудь из наших сотрудников, во время совещания, якобы случайно, обратит внимание на сходство физиономий, моей и Павла Никодимовича? Обратит и якобы сдуру скажет?

Алексей: Что тогда?

Федор: Как что?! Даже если Павел Никодимович не признается, по его реакции все видно станет! В такие мгновения человек не способен себя контролировать. Я же его сын, родная косточка, понял? Разве он не взволнуется, как-то не проявит себя, если на данный общественно значимый факт будет обращено публичное внимание?

Алексей: Молчу, молчу.

В кабинет как раз заглядывает Виталик.

Виталик: Федор Павлович, к вам можно? У меня потрясающее предложение по диверсификации рентабельности…

Федор (приветливо): Заходи, Виталик, заходи, только что о тебе вспоминали. Обсуждали твои, можно сказать, производственные успехи. Ты у нас молодец, Виталик: если так дальше пойдет, в начальниках дивизиона не засидишься. С таким фундаментальным теоретическим багажом прямая тебе дорога в замы, а там и до собственного бизнеса рукой подать. Завтра у нас расширенный сабантуй по случаю трехлетия «Транс-Инвеста» — на нем свое предложение и выскажешь, минут на десять. Успеешь подготовиться?

Виталик: Без проблем, Федор Павлович.

Федор: Вот и отлично. Только у меня, Виталик, одно деликатное поручение к тебе имеется.

Виталик: Весь внимание.

Застывает, боясь упустить хотя бы одно начальническое слово.    

Федор: На совещании обещал присутствовать Павел Никодимович — ты уж постарайся получше выступить.

Виталик (бия себя в грудь): Вы меня знаете, Федор Павлович! В лепешку расшибусь, а сделаю.

Федор: Вот и отлично, иди готовься… Да, вот еще небольшая просьба. Во время доклада пристально посмотришь на генерального, потом не менее пристально на меня и как бы неожиданно, из самого сердца, воскликнешь: «Господи! До чего же наш Федор Павлович — я, то есть, — похож на Павла Никодимовича! Почти одно лицо! Настолько похожи, что я — ты то есть — доклад читать не могу, постоянно с мысли сбиваюсь».  

Виталик: А вы похожи?

Федор: Ты что, раньше не замечал?

Виталик (радостно): Да, теперь я и сам замечаю, что похожи.

Федор: Вот видишь. Скажешь будто невзначай и продолжай доклад… Понял, Виталик? Не подведешь?  

Виталик: Что вы, Федор Павлович! Можете на меня положиться… (Повторяет с выражением). Господи! До чего же вы, Павел Никодимович, похожи на нашего Федора Павловича! Буквально одно лицо!

Федор: Иди готовься.

Виталик уходит.    

Алексей: Не понимаю, Федор, зачем, ты это затеял. Если даже Павел Никодимович – твой родной папа, не лучше ли подождать, пока сам об этом не объявит?

Федор (берет Алексея за галстук): А о моих сыновьих чувствах, Леша, ты подумал? Я всю жизнь мечтал отыскать отца, а тут такая удача. Мыслишь, я хочу директора Комбината в отцах заиметь? Да чихать мне на Комбинат, на «Транс-Инвест», на отпускные цены, на диверсификацию рентабельности, понял? Я отца хочу поскорей приобрести, своего родного отца и свою родную сестру, понял? Я, если желаешь знать, с семьей воссоединиться намерен.