Сцена 4

Квартира Сидоровых. В квартире находятся Сидоров, мама Сидорова и Дознаватель. Сидоров и его мама стоят у стола, в то время как Дознаватель сидит за столом, заканчивая составление протокола.

Дознаватель: Где спал арестованный?

Мама Сидорова: На диване.

Дознаватель с интересом смотрит на диван.

Иногда на коврике, я стелила.

Дознаватель: На этом самом коврике?

Изучает коврик.

Мама Сидорова: Здесь.

Дознаватель делает пометку в бумагах.

Дознаватель: Чем питался?

Мама Сидорова: Молочком.

Дознаватель (жестко): Вегетарианцем, следовательно, прикидывался. 

Мама Сидорова: И другими кисло-молочными продуктами.

Дознаватель делает в протоколе новую пометку.

Сидоров: Послушайте, мы же не знали… 

Дознаватель (пристально смотрит на Сидорова): Надо было знать. Не знали, не знали, вот ведь как интересно получается! Привели варана буквально с улицы, а прошлое у него какое, не выяснили, даже паспорт спросить не удосужились. Мало ли что? Ящерицы живут очень долго, иногда до ста лет. А если эта самая ящерица не только издателей до смерти душила, а во времена гражданской разрухи шахты в Донбассе взрывала или немцам в Великую Отечественную прислуживала?

Мама Сидорова: Не может быть!

Дознаватель: У нас все может быть, гражданка.

Сидоров: Мама, не волнуйся. Про шахты во времена гражданской разрухи, это просто шутка. Товарищ следователь шутит.

Дознаватель: Я не следователь, я дознаватель.

Мама Сидорова: Это шутка, товарищ дознаватель?

Дознаватель: Шутка не шутка, а скажите спасибо, что всю семейку не привлекли. Если бы не отпечатки челюстей вашего… как его?..

Сидоров: Рогалика.

Дознаватель: Верно, Рогалика… и не показания свидетелей, запросто могли бы загреметь как соучастники и укрыватели. Всей семейкой. Может, это вы своего варана на людей науськивали? Вы вроде как писатель, лицо образованное, значит, заинтересованное.

Сидоров: Никого я не науськивал!

Дознаватель: И скажите спасибо, что не науськивали. В зоологическом музее выдали экспертное заключение: вараны науськиванию не поддаются. А поддавались бы… несмотря на писательскую деятельность… (Внезапно отвлекается). А про любовь вы, гражданин Сидоров, пишете?

Сидоров: Я сочиняю в жанре хоррора.

Дознаватель (изменяясь в лице): Что такое?

Сидоров: Хоррор – литература ужасов.

Дознаватель: А. Тогда понятно. А книжки у вас напечатанные есть?

Сидоров (мрачнея): Еще нет.

Дознаватель: Если бы вы проявили бдительность и не писали литературу ужасов, люди не получили бы разрыва сердца, могли сохранить свои жизни. Вы осознаете, гражданин Сидоров, что лишили их шанса последней надежды? 

Сидоров: В полной мере.

Дознаватель: Что еще можете показать по существу дела?

Сидоров: Ничего.

Дознаватель: Сейчас я зачитаю протокол, а вас, гражданин Сидоров, прошу расписаться. Если, конечно, не имеете возражений… Так, официальную часть опускаю…

Зачитывает.

По существу дела могу показать, что комодский варан был по кличке Рогалик, которого нашли на бульваре в неустановленную дату, примерно полгода назад, приблизительно в июле месяце. Длиной Рогалик около двух метров, особых примет не имеет. Придя домой, арестованного поселили на коврике, хотя спал иногда на диване, а кормился молочком и другими кисло-молочными продуктами из универсама. При необходимости выходил погулять и возвращался самостоятельно в разное время, часто с опозданиями в несколько часов. О своей преступной деятельности и какие места посещал, умалчивал, а я не мог предполагать об удушениях, потому что не догадывался. Все, с протоколом ознакомлен. 

Протягивает Сидорову бумагу.

Подтвердите.

Сидоров: «Кисло-молочными» пишется через дефис.

Дознаватель: Это к делу не относится.

Сидоров: И еще восемь запятых пропущено.

Дознаватель: Вы будете подписывать или не будете?

Сидоров подписывает.

Интеллигентные люди… Пригрели в квартире двухметровую ящерицу.

Вздыхает.

Сидоров: Я думаю, Рогалик подсознательно мстил издательскому бизнесу… ну, за то, что мои романы ужасов не печатают.

Дознаватель: Понятно думаете. За кого ему мстить, как не за хозяина квартиры? Животное неуравновешенное, психическое, да еще романов ужаса начиталось, сами говорите. Вот и слетело с катушек.

Мама Сидорова: При чем здесь катушки, товарищ дознаватель? Просто Рогалик остро чувствовал несправедливость и пытался ее исправить. На свой манер, конечно. А в жизни Рогалик был большая смирная ящерица с Комодских островов, ничего больше.

Дознаватель: Мало ли, что смирная – важно, что большая! У нас на территории тридцать седьмого отделения, у дрессировщика из цирка, анаконда была прописана. Тоже смирной прикидывалась.

Сидоров: И что с анакондой?

Дознаватель (оформляя шапку документа, углубленно): Чего с анакондой, спрашиваете? Да ничего хорошего. Через полгода акклиматизировалась и поползла ипотеку в коммерческий банк получать.

Сидоров: Бывает.

Мама Сидорова: Так то анаконда, а то Рогалик!

Дознаватель: Интересно вы рассуждаете, гражданка Сидорова. А если бы ваш сын работал не писателем, а приемщиком химчистки, тогда что? Что бы в химчистке творилось? Это вы называете безвредная? Соображайте в следующий раз, что говорите.

Звонит телефон.

Сидоров: Да?.. Я слушаю… Что?.. Да, я согласен… Конечно.

Внезапно потеряв голос, сипит в трубку: 

«Маразматики, или Возмездие навылет», это приблизительно двадцать авторских листов. А еще «Проникающая меланхолия» на столько же. Да, я понял. Я знаю, по сорок тысяч знаков. Приду. С другими издательствами до разговора с вами ничего не подписывать. А после тем более.   

Вешает трубку, потрясенный.

Мама, мне звонили из издательства. Предлагают напечататься.

Мама Сидорова: Правда?

Сидоров: Сказали, что возьмут «Маразматики, или Возмездие навылет». А может быть, и «Меланхолию», если «Маразматики…» хорошо пойдут.

Дознаватель: Уже проведали, что варан у вас проживал. Газетчики всегда возле криминала вьются, как мухи вокруг гавна, извиняюсь за выражение. Им для раскрутки хорошо. Все-таки серийный убийца и животное редкое.

Сидоров: Меня напечатают! Меня напечатают!

Кружится по комнате. Сталкивается с матерью и расцеловывает ее. Потом, не в силах остановиться, расцеловывает и Дознавателя тоже. 

Дознаватель: Э, э…

Сидоров: Меня напечатают!

Мама Сидорова (Дознавателю): Извините, вас как зовут?

Дознаватель: Моя фамилия Зарядько. Через букву «д». С мягким знаком.

Мама Сидорова: А по имени?

Дознаватель: Елена… Викторовна.

Мама Сидорова: Еленочка, может быть, чайку с нами выпьете? С домашним смородиновым вареньем. У нас такая радость.

Дознаватель: Как вы меня смешно назвали – Еленочка. Вообще-то мне некогда, у меня еще два дознания на сегодня.

Мама Сидорова: Сын вас потом до остановки проводит.

Дознаватель: Право, не знаю.

Мама Сидорова: Пойду заварю чай.

Уходит на кухню.

Сидоров: Я…

Останавливает кружение и смотрит на Дознавателя.

Дознаватель: Вы…

Смотрит на Сидорова.

Мама Сидорова (с кухни): Я быстро, быстро… детишки! 

Сидоров и Дознаватель смотрят друг на друга растерянно, с каждым мгновением все больше и больше смущаясь.